Бейль Пьер

\

Пьер Бейль: задача историка - в выявлении ошибок

\

    Философия XVIII в. рассматривала исторические проблемы как природные. Важным здесь представляется творчество Пьера Бейля (1647-1706). В 1682 г. Бейль публикует "Мысли по поводу кометы", а в 1697 - "Исторический и критический словарь". Появление в 1681 г. кометы было поводом, который Бейль решил использовать для критики поверья, что кометы являются предвестниками несчастий и "угрожают миру бесчисленными бедами". Бейль заявил, что не может допустить, чтобы "какой-нибудь доктор наук, духовной пищей которого должны быть не домыслы, а исключительно чистые плоды разума и который не обязан упражняться в убеждении народа, мог бы с уважением отнестись к столь необоснованным представлениям и довольствоваться традицией и цитатами из поэтов и историков". Бейль предпринимает фронтальное наступление на мнимый авторитет традиций: "Считать, что мнение, передаваемое из поколения в поколение в течение столетий, никогда не может быть абсолютно ложным - чистейшая иллюзия. Какой бы глубины ни была проверка причин, лежащих в основе определенных мнений, и тех мотивов, которые их увековечивают в целых поколениях, она непременно покажет, что подобное убеждение не имеет никакой опоры в разуме". Бейль критикует не только представление о влиянии комет на дела человеческие, но и не принимает отождествления атеизма с безнравственностью.

    Но еще более радикален Бейль в своем "Историческом и критическом словаре", 2038 словарных статей которого представляют собой реестр ошибок. Бейль не боится обвинения в том, что он является minutissimarum rerum minutissimus scrutator (ничтожнейший исследователь самых незначительных вещей), и не дает себя обмануть миражом системы. Мы видим главным образом целую коллекцию преступлений и бедствий. Задачей историка в первую очередь является установление исторического факта посредством выявления и постепенного устранения ошибок. "Историческому и критическому словарю" Бейля придает "непреходящую ценность то обстоятельство, что в нем заложено понятие "факта" во всей его проблематичности и глубине; Бейль больше не рассматривает отдельные факты как камни, из которых историк должен построить здание; его привлекает сам интеллектуальный труд, работа мысли, ведущая к завоеванию этого строительного материала" (Э. Кассирер). В центре внимания Бейля - условия, от которых зависит оценка факта, логика истории: "Для него "факт" уже не есть источник исторического познания, но представляет собой, в определенной степени, цель познания, т.е. является terminus ad quern (предел, к которому), а не terminus a quo (предел, от которого). Он хочет расчистить путь, который может привести к "фактической истине".

    [...] До Бейля никто не критиковал традицию с такой скрупулезной точностью, с такой непреклонной строгостью. В поисках и исследовании белых пятен истории, темных, малопонятных моментов, противоречий Бейль неутомим. Здесь и выявляется его действительная гениальность как историка. Она состоит, как ни парадоксально, не в открытии истинного, а в обнаружении ложного" (3. Кассирер). Таким образом, Бейль стал основоположником метода исторической акрибии (acribes - точный, строгий), т.е. точности изложения. Именно поэтому его заслуги в истории, возможно, не менее значительны, чем заслуги Галилея в познании природы. Вот императив Бейля: "Тот, кто знает законы истории, согласится со мной в вопросе, касающемся непредвзятости: историограф, верный своей задаче, должен избавиться от духа лести и злословия. Он должен, насколько это возможно, поставить себя на место историка, которого не волнуют никакие страсти. Не обращая внимания на посторонние вещи, он должен быть предан только интересам истины и из любви к ней пожертвовать своими чувствами, если это необходимо, - благодарностью за услугу или обидой за нанесенный ему ущерб, и даже любовью к Родине. Он должен забыть, из какой он страны, что воспитывался в данной вере, что надо быть благодарным за то или за это, что те или иные люди являются его родителями либо друзьями. Историк как таковой - одинок как перст, у него нет ни отца, ни матери, ни потомства. И если его спросят, откуда он родом, историк должен отвечать: "Я не француз, не англичанин, не немец, не испанец; я - космополит. Я на службе не у императора, не у короля Франции, а исключительно у истины; она моя единственная королева, которой я дал клятву повиноваться". Бейль, по утверждению Кассирера, становится духовным вождем Просвещения. Мы не должны забывать, что в период между публикациями первой и второй работ Бейля в 1688 г. появилось сочинение Шарля Перро "Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук", в котором античные авторы уже не представляются "гигантами", на плечах которых сидят "карлики", т.е. современные писатели; подлинная античность находится рядом с современными авторами, сумевшими накопить знания и опыт. Вольтер назовет его "бессмертный Бейль - украшение и слава человеческого рода"; позже, когда исторические факты начнут втискивать в несуразные теоретические схемы, с тем чтобы увидеть в них некий смысл, историческая акрибия и анализ отдельных событий останутся настолько важными моментами, что не обращать на них внимания будет невозможно.

    Мы убедимся в этом, когда поговорим об отношении к истории (к идеям, обычаям, к цивилизации вообще) Вольтера или Монтескье. Об этом свидетельствуют труды английского историка Эдварда Гиббона (1737-1794), автора "Истории упадка и разрушения Римской Империи" (1776-1787) и шотландского историка Уильяма Робертсона (1721 -1793), написавшего "Историю Шотландии" (1759), "Историю царствования Карла V" (1769) и одну из "Историй Америки" (1777).